В. Черненко
Беседа 6. (О молитве)
Значение и духовный смысл молитвы. Молитва – основное духовное делание христианина. Опасность заблуждений. Искушения современного мира и духовная защита от них. Правильная молитва. Молитвенный опыт святых, хранимый Церковью. Молитва в жизни современного человека.
О.Н.: Логическим продолжением наших размышлений о духовном делании, о внутренней жизни – этой главной, и, в общем, единственно существенной стороне человеческого бытия – будет разговор о молитве. Почему? Потому что молитва является основным инструментом осуществления процесса преображения человеческой жизни и духовно-телесных качеств самого человека, осознавшего свое место в мироздании и двигающегося (либо вознамерившегося двигаться) к Небесному Граду. В то же время, в общественном сознании (да, порой, и в церковном тоже) отношение к этому религиозному аспекту, как правило, остается в своей основе не прояснённым. А, следовательно, и молитва как могучее орудие созидания христианской жизни очень часто применяется поверхностно, формально, подобно бутафорским доспехам в театральных представлениях.
А.: Но надо сказать, что она мне так и представляется, как нечто психологически-личностное и даже, я бы сказал, «психотерапевтическое» действо персонального свойства, когда в молитве, или в том, что ею может казаться, каждый уходит «в себя» по мере своей потребности и свойств характера. Внешне у меня она ассоциируется с какими-то ритуалами с поднятием рук, с поклонами и крестным знаменем и тому подобными «штуками».
О.Н.: Да-да, я тебя хорошо понимаю и знаю, о чем ты говоришь сейчас. Такой сугубо поверхностный образ и есть наиболее распространенный в общественном мнении опять по той же причине - из-за массовой религиозной непросвещенности.
А.: Вообще, в глазах нерелигиозных людей (а таковых у нас подавляюще большинство) молитва представляется каким-то странным действием, лишенным практического смысла. Тогда скажи мне прямо, зачем люди молятся?
О.Н.: Молитва (мы говорим о ее православном воплощении) – это безбрежная тема. Ты верно заметил, что это действие и вправду как-то «выпадает» из ряда тех, которые осуществляет человек в своей практической деятельности своей принципиальной непохожестью на остальные, поскольку не обращена ни к чему такому, что связано с земным бытием. Молитва направлена на то, что не принадлежит материальному миру и вообще ничему, что соприкасается с человеческой земной деятельностью. Потому она и обрела ореол некой «фантомности».
Принято считать, что молитва является уделом людей с особой психологической предрасположенностью, помогающая им переносить житейские трудности. Но это лишь поверхностное впечатление. В действительности, молитва – это самое сущностное, что отличает человека от животного, а также полноценное, зрелое сознание от неполноценного. Именно молитва человека делает человеком. Если человек, живя, не выражает себя в молитве, он не способен обрести полноценность своего бытия как творение, задуманное Творцом.
А.: Довольно «сильное» утверждение, брошенное в сторону немолящихся, не находишь? Это что же значит, что они неполноценные люди?
О.Н.: По большому счету, дело обстоит именно так. Полагаю, что те, для кого жизнь проходит без молитвы, проживают ущербную, усеченную жизнь. И это не мое субъективное мнение, я просто сообщаю тебе то, о чем свидетельствует Евангелие и Христианство.
А.: Но, знаешь, такое слышать все же, мягко говоря, неприятно. Немногие «обрадуются» твоим рассуждениям даже со ссылкой на Библию.
О.Н.: На такое положение вещей в какой-то степени «намекает» и мой собственный опыт. Помнишь, я тебе говорил, что однажды мне довелось «видеть» вокруг людей - нормальных, живущих обычной жизнью, действующих в обыкновенных обстоятельствах, но как бы уже «мертвых»? Теперь я думаю, что такими «мертвецами» являются люди, в жизни которых отсутствует молитва. И наоборот, ее присутствие оставляет в их поведении и мышлении некие духовные знаки, невидимые телесными «очами», но необъяснимо «считываемые» друг у друга подсознательно, или же интуитивно-духовно. Люди, обращающие свое сознание и упования к Творцу, признающие Его для себя высшим авторитетом, совершенно иного духа, нежели не ведающие и игнорирующие эту «верхнюю» сторону своего бытия.
А:. Все равно как-то обидно и даже немного жутковато, если все это правда. Никакой молитвы, даже перед едой, у нас просто не принято произносить, а в массовом сознании, за малыми исключениями, такое правило просто отсутствует.
О.Н.: Но ты не спеши обижаться, давай разберемся. Надо сказать, что объем написанного о молитве в православной литературе – огромен, и это не случайно. Пожалуй, никакая иная тема не была всегда актуальной и первостепенной во все времена для православной Церкви. Так что в рамках нашего разговора охватить ее невозможно, поэтому сейчас поговорим лишь о самих основаниях молитвы, о ее сути. Это как в овладении музыкальным инструментом: потребуется усилие и усердие для того, чтобы его освоить. И уж где-где, но в Православии есть для этого процесса преобильнейшая пища и в высшей степени умудренные авторитеты, за два тысячелетия составившие остов святости Православной Церкви. К слову, отсылаю тебя к моему сайту «12 уроков Православия», где 6-й урок содержит очень неплохую и доступную подборку текстов о молитве.
Начнем с принципов. Если помнишь, ранее мы определили понятие «религия» как восстановление связи с Богом. Если исходить из того, что молитва является обращением человека к Создателю, то по существу и по форме молитва (если она подлинная) и представляет собой ничто иное как ту связь с Богом, к которой и стремится религия! Ведь если кто-то к кому-то обращается, то это означает, что между ними существуют определенные отношения. То есть, человек в молитве осуществляет свою «религию» непосредственно с Творцом. Молитва является способом и путем осуществления «Ре-лигио».
А. То есть, человек в молитве может непосредственно обращаться к Богу, и получается, что Церковь ему для этого не нужна?
О.Н. Не так все просто, как ты «оформил» этим своим утверждением. Молитва как человеческое деяние именно рождается в Церкви и Церковью. Для этого она и учреждена Христом, чтобы человека одарить умением молиться, вернуть его к этому природному состоянию, собственно, возродить его человеческий облик. По замыслу Христа в Церкви посредством молитвенной «прививки» должен осуществляться процесс преображения homo sapiens в человека, осознавшего свою подлинную божественную сущность и возжелавшего в ней возродиться. А - как кто-то сказал из мудрых – «человек рождается долго».
А.: Ты хочешь этим сказать, что молитва является настолько важным фактором жизни человека, что затрагивает саму его природу?
О.Н.: Давай возьмем обезьян - наших ближайших «родственников» по внешнему подобию: шимпанзе или орангутанга можно обучить многим навыкам, похожим на человеческие. Допустим, что их каким-то образом обучили даже работе на компьютере. Но обучить обезьяну молиться - невозможно в принципе! Просто потому, что для нее это непреодолимое сущностное препятствие. Выполнять действия – даже сложные – направленные на обеспечение материальных потребностей (за еду, зарплату, похвалу и т.д.) - это одно, а прилагать свои жизненные усилия к тому, что с ними не связано, которое невидимо и неведомо, требует особого внутреннего импульса – религиозного акта.
В этом же смысле тупиковыми и бессмысленными являются стремления создать искусственный интеллект, подменяющий человеческий, а также и иные «ньюэйджевские» и трансгуманистические проекты «улучшения и увековечения» в нем человека. Интеллект, способный перерабатывать потоки информации, создать можно, но «уговорить» его молиться – никогда. Поэтому с человеком он никакого сопряжения иметь не может в принципе. Такая «опция», как восстановление связи с Богом, у него не может иметь места, ибо в круге его функций лишена всякого смысла. Молитва призвана преодолеть ту сущностную отверженность от Бога и Рая, которая возникла с грехопадением. Она является средством причастности к утерянному Раю уже сейчас, которое дано нам Творцом как «канал связи» с божественными энергиями.
А.: Но почему тогда нельзя обойтись в этом деле без Церкви? Вот – человек, вот - Бог, зачем же нужен посредник?
О.Н.: Да, я с тобой согласен: в некоторых случаях по Божьему промыслу человек приходит к Богу в «индивидуальном порядке». Церковь же обязана организовывать этот процесс для многих и многих миллионов отдельных людей, которые несут в своей нынешней, испорченной грехом природе, печать отверженности от Создателя. Оттого в подавляющем своем большинстве люди не способны сами преодолевать это духовную разобщённость между Творцом и собой - Его творением. И в этом плане в этом деле педагогическая роль Церкви незаменима. Именно потому молитва является основным наполнением Православия, его «кровью», его «дыханием», способом привлечения благодати и божественных горних энергий в наш мир и в человеческую природу.
А.: Что ты имеешь в виду под «наполнением» Православия и Церкви молитвой?
О.Н.: Все существование и все действия Православной Церкви основаны на молитве. Фундамент практической церковной жизни - это богослужения, уже два тысячелетия регулярно совершаемые по определенным уставным правилам. Богослужения представляют собой особым образом составленные и исполняемые церковнослужителями общие – соборные – молитвы. Они представляют собой своего рода «многоканальные» духовные средства «подключения» к Божеству. Их организация и осуществление является основным молитвенным деланием Церкви.
А.: Опасаюсь, что у многих наших соотечественников они больше ассоциируются с обрядовыми непонятностями и трудностями «стояния» в храмах.
О.Н.: Увы, с тобой приходится согласиться. Однако, как раз это в определенной степени и свидетельствует о «неотмирности» самой Церкви. Человеку, не знающему дороги к храму, разумеется, будет непонятным и то, что в нем происходит – это не магазин, не фабрика, не театр. В храме должна происходить совсем необычная «работа» с той, неумираемой частью человека, которой является его душа. В действительности, Церковь призывает человека не к тяготам исполнения религиозных установлений, но к восторгам духовной жизни. И в этом смысле богослужения – это концентрированное выражение этой мысли. Однако, чтобы церковное молитвенное делание открывалось в подлинной ее красоте и глубине, нужно людей усердно научать, прививая их «зашуганному» современными нравами сознанию духовную культуру. И вот для этого, по меньшей мере, нужно приходить в храмы, периодически погружаться в атмосферу, насыщенную молитвой Церкви.
А.: Но все же, человек молится сам, от своего имени произносит обращение к Богу. То есть, как ни крути, но молитва есть явление индивидуальное. И еще: насколько я понимаю, то далеко не всякое слово можно отнести к молитве. Что она собой представляет, как определить ее подлинность? Ведь мы не видим воочию, что вот человек о чем-то попросил, и просимое сразу же исполняется? Разумеется, я понимаю, что если бы просьбы и обращения всех становились действительностью, то мир превратился бы в абсурд – мало ли кто о чем просит! Но все же, как относиться к тому, что человек, допустим, обращается к Богу, но видит, что его желание не исполняется?
О.Н.: Твой вопрос на самом деле затрагивает самые основы Православия, поскольку здесь нужно дать ответ на то, какие принципы отношения человека к Богу на его пути к Небесному Царству за два тысячелетия своего существования наша Церковь выработала и утвердила. Иными словами, как она интерпретирует Евангелие. И вообще, через призму молитвы, пожалуй, наиболее отчетливо видится суть каждой религии, и, в особенности, кардинальные отличия религиозных конфессий, относящих себя к христианским.
А.: А что, молитвы так уж заметно отличаются?
О.Н.: Если коротко, то какова молитва, культивируемая Церковью или религиозными организациями и какова выработанная ими молитвенная практика, таково и их внутреннее содержание, то есть, способность вести людей к Небесному Царству.
А.: Так все же, почему не видно, чтобы молитвы людей исполнялись? Зачем же тогда им молиться?
О.Н.: Молитва, молитвенные духовные усилия призваны, прежде всего, формировать личные отношения человека с Богом, Троицей (Отцом, Сыном, Святым Духом), Богородицей, с Ангелами, со святыми, то есть с горним миром, бытие в котором всем нам предстоит. Православие открывает человечеству драгоценные знания этой «науки из наук», накопленное в нем великим опытом своих святых – тех, кто своими духовными усилиями достигли внутреннего преображения и исполнения своей «ре-лигии». Это опытное и реальное общение с Божеством учит нас истинным и многообразным путям молитвенного делания. Бог - не «бюро» исполнения наших желаний. И ты не прав, что молитвенные обращения остаются не исполняемыми. Свидетельством тому возьми хотя бы бесчисленные чудесные исцеления, происходящие и в наше время ежедневно, к примеру у мощей Матронушки Московской: «И молитвы пречистое слово/ Исцеляет болящую плоть…»)
То, что Его ответ на наше прошение не очевиден, вовсе не означает, что мы не услышаны. Разве тебе не ясно, что наши, даже, казалось бы, самые хорошие желания могут быть для нас же вредными, а порой даже смертельными? Ведь нередко же бывает, что человек так стремится что-то приобрести или куда-то попасть, что готов все отдать, а потом выясняется, что все это была либо блажь, либо пустое или же опасное предприятие? Разве ты не знаешь, куда, согласно мудрости, «устлана дорога благими пожеланиями»? И потом: ты представляешь, что творилось бы в мире, если бы все просьбы всех людей Господь стал исполнять?!
Господь отзывается на молитву, если она совпадает с Его волей, а как мы уже упоминали: «Божья воля - святость наша». Если наше желание в действительности (а это дано знать одному Богу и прозревать духовным зрением очень немногим из людей) уводит нас с дороги к Небесному Царству, на него ответа не следует, или следует совсем не такой, о котором мы просим (часто даже противоположный) – но все это ради нашего же блага! Вот этой-то наукой достижения святости Православие для нас несравненно, незаменимо и бесценно.
А.: Допустим… Но возникает еще один вопрос: если Бог всеведущ и знает наперед все наши нужды, то зачем Он делает так, чтобы люди к Нему обращались и Ему о себе «напоминали»?
О.Н.: Именно затем, чтобы человек обращаясь, преобразовывался, «пробивал», «разбирал» своей искренней и правильной молитвой стену, отделяющую его от Творца. Чтобы в молитве он искал не столько того, о чем просит, сколько Того, к Кому молитва обращена. (Если вспомним евангельский эпизод с хождением Христа по водам Геннисаретского моря, то Он начал спасать утопавшего от сомнения в вере апостола Петра только после его мольбы к Иисусу).
Именно в этом смысл молитвенных усилий. Это непростой труд, но награда ни с чем не сравнима. Имеются бесчисленные описания восхитительного воздействия на человека и на наш материальный мир молитв православных святых, а также простых людей, молитвенные просьбы которых были созвучны с Божьей волей. Ими наполнены описания житий святых, как свидетельства истинности Православной Церкви.
А.: Но как же тогда узнавать, о чем и как обращаться в молитвах к Богу?
О.Н.: Ответ на твой вопрос не может быть дан в одной беседе - такие разумения и навыки обретаются трудным, но благодатнейшим путем внутреннего делания-«метанойи». И опять же: в этом деле человеку не нужно надеяться лишь на свои усилия, следует обращать молитву к Богу о даровании молитвы и Его помощи на этом пути, без которой не обойтись. И, кстати, это молитвенное желание бесспорно «правильное» во всех отношениях. Так что подлинная молитва - это процесс «синергический», то есть осуществляемый совместными усилиями – человека и Бога. Может, это покажется тебе скучным, но молитве нужно научаться, ибо на молитвенных «суррогатах» эмоциональных восторгов и протестантских экзальтаций храм души не возводится.
А.: В таком случае куда я должен направлять мои человеческие усилия? К каким результатам нужно стремиться, чтобы видеть правильность или неверность этого процесса?
О.Н.: Человек, живущий правильными религиозными понятиями, свои духовные усилия непременно направляет на научение себя ставить свою жизнь в зависимость от Божественного Промысла. Но это должно быть искренне, правдиво и всецело. Замечательный пример дает нам в своих беседах (и своей жизнью) афонский старец Паисий. Вот как красочно и мудро описывает он такое отношение: «Те люди, которые все отдают Богу и сами всецело отдаются Ему, укрыты великим Божиим куполом и защищены Его Божественным промышлением. Доверие Богу есть нескончаемая таинственная молитва, в необходимый момент бесшумно привлекающая Божественные силы туда, где в них есть нужда». И наши молитвы тогда только стоят чего-то, когда наполняются ощущением того, что Господь действительно внимает нам.
Наши святые учат нас, что самые богатые и счастливые те люди, которые живут «на иждивении» наибогатейшего Божественного Богача, который открыл всем людям тайну, как обрести такое «иждивенчество»: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф.6,33), (то есть, доверьтесь Мне и знайте, что обо всем остальном, нужном для вас, Я побеспокоюсь).
Самое главное действие молитвы состоит в том, что с ее помощью формируется внутренний духовный «аппарат» восприятия божественных энергий – благодати Святого Духа. Этот процесс еще порой называется «стяжанием» – подобно купцу, который накапливает свои денежные богатства. Так и молитва делает человека богатым (от слова «Бог») Святым Духом – а это единственно истинное, неистребляемое богатство в человеческой жизни.
А.: Хорошо, но если научиться молитве, как я понял, сразу весьма затруднительно, на что требуются время и усилия, то можешь ли ты ее обозначить как мое человеческое ощущение хотя бы в общих чертах, то есть дать психологическую «ориентировку»?
О.Н.: Молитва есть мысль, сосредоточенная в Боге. Постоянное молитвенное состояние души для человека, как существа богоподобного, и есть естественное, но теперь утраченное по причине греховного помрачения его природы.
А.: Разве человек может непрерывно молиться? А как же обычные мирские дела, работа, быт и все такое прочее? Это же совершенно невозможно в наших условиях!
О.Н.: Не соглашусь с тобой. Видишь ли, молитва обращается к Существу, Которое тебя безмерно любит. Поэтому молитва человека к Богу, в принципе, может быть постоянной и непрерывной - мы потенциально на нее способны по своей природе. Это подобно тому, как влюбленный может постоянно думать о предмете своей влюбленности, когда он ежеминутно памятует и радуется о нем, невольно в мыслях «разговаривает» с ним, проникаясь чувством счастья. Тебе, наверное, знакомо, как не хочется отрываться от разговора с любимым человеком, как снова и снова неодолимо «тянет» с ним общаться, просто быть с ним и просто помнить о нем. Даже сама мысль о его существовании делает тебя «светящимся» и счастливым?
Обращение за помощью к Богу, живое, искреннее, реальное, с подлинной уверенностью, как к живому, близко находящемуся и слышащему тебя Существу, – это духовный «щит и меч» христианина. Это великое благо и богатство, его великая сила в превращении греховной жизни в новую, в созидании Царства Божьего на земле – в своем сердце. Ведь через молитву, интегрирующей в себе все нужды, стремления и желания, осуществляется вход в иное бытие!
А.: Значит ли это, что человек должен постоянно произносить слова молитв? Может ли он делать это непрерывно?
О.Н.: Без Божьей помощи – это невозможно, необходима Его Божественная поддержка искренне ищущему к Нему путь. Мысль о Боге – это уже есть действие в нас Святого Духа. Призывание имени Божия есть проводник Божественных энергий, а они являются основными силами, изгоняющими тьму злобы из нашего сердца. Одним из великих духовных достижений православной аскетики является практика так называемой «Иисусовой молитвы», которая должна быть в сердце и на устах православного христианина чаще всех остальных слов: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного!». Вот ее-то и можно и нужно стремиться произносить непрерывно, даже во сне.
Искусство внутреннего «делания» с ее помощью представляет собой основной стержень православного монашества. Божья помощь позволяет этой молитве становиться «самодвижущей», то есть, как бы живущей и произносимой самостоятельно, внутри человеческого сердца помимо его собственной умственной воли. Но это тема очень непростая, требующая углубления, мы сейчас можем себе позволить лишь «упоминательно» ее затронуть.
А.: Да, весьма интересная тема, так просто к ней, похоже, не подступиться. Но скажи, ведь святые - это же разные люди, с разными наклонностями и способностями. Следовательно, и молитвенный опыт должен быть разным?
О.Н.: Собрание молитв наших святых, составляющее и формирующее сердцевину жизни православного церковного сознания - это самое концентрированное свидетельство восприятия Бога, то есть мировоззрения Православной Церкви и православных христиан. В них – самые искренние и глубокие «интерпретации» Евангелия, полноценное выражение ее духа. Двухтысячелетний православный молитвенный опыт Церкви - разнообразнейший, а самих молитв, как и святых, у нас великое множество, и все они разные. Однако у них есть главное и великое свойство: единство православного духа, выражающееся в едином восприятии Божества!
А.: Меня смущает еще вот какой момент. Получается, что вы свои молитвы читаете, а не произносите от себя лично, то есть, ставите между Богом и собой хоть и святых, но все же, посредников? А как же собственная душа проявляется?
О.Н.: Мудрость и опыт Церкви проявляется также и в том, что человек удерживается в трезвой реальности. Находясь в состоянии сущностной греховной отделенности от Творца, мы не способны постоянно удерживать свои душевные силы на личности Бога. Поэтому в повседневную и богослужебную практику введено чтения молитв определенных объемов и составов, называемых «правилами». Это наше великое педагогическое приобретение и наследие, ибо за многие столетия доказало свою непреходящую действенность. Может показаться, что чтение «чужих» молитв – сухие и формальные действия, но это лишь на первый взгляд. В действительности, они являются тем инструментом, который как ничто иное позволяет собирать, фокусировать свои собственные духовные усилия на обращении к Богу, творя личную молитву. Ибо, приступая к молитве, наши мысли и чувства настолько рассеяны, что всегда требуют «собирания», «настройки». А что здесь может быть лучше, чем православные молитвенные «шедевры»?
А.: Но все же: когда человек читает или слушает молитву, то что может такого происходить? Это же просто чтение текстов!
О.Н.: Действительно, звучит, или произносится текст. Но ведь его можно воспроизводить по-разному. И ты прав в том, что нередко имеет место формальное отношение к молитвенному и богослужебному делу – как, впрочем, и в любой иной области: человеческие слабости одинаковы кругом. Говорение «в воздух» слов молитвы - это «молитвословие», не дающее никакого толку. Результат появляется тогда, когда на известные словесные молитвы накладываются чувства веры молящегося или слушающего в данный момент. Тогда слова облекаются в «духовную плоть» и реально воздействуют на нашу жизнь.
Чтением в правиле молитвенных шедевров мы водружаем слабые наши молитвенные усилия (часто это просто молитвословия) на мощных крыльях боговдохновенных молитв наших святых, чтобы они доставляли их до «Божьих ушей». Молитвенные правила, утвержденные церковными установлениями - это не сухие формальные для галочки действия, но упражнения (как гаммы в музыке), предназначенные для приобретения навыка молитвы. Это большой раздел духовной науки и опыта, который человек постепенно постигает, живя в Православии.
Святитель Игнатий Брянчанинов, непререкаемый церковный авторитет, писал: «Великие отцы, пребывавшие от обильного действия благодати Божией в непрестанной молитве, не оставляли и правил своих, которые навыкли они совершать в известные часы нощеденствия (ночных и дневных молитв) … Возлюбленные! Покорим свою свободу правилу: оно, лишив нас свободы пагубной, свяжет нас только для того, чтобы доставить нам свободу духовную, свободу во Христе. Цепи сначала покажутся тягостными, потом сделаются драгоценными для связанного ими. Все святые Божии приняли на себя и несли благое иго молитвенного правила; подражанием им и мы последуем в этом случае Господу нашему Иисусу Христу, Который вочеловечившись и указав нам Собой образ поведения, действовал так, как действовал Отец Его (Ин. 5, 19), говорил то, что заповедал Ему Отец (Ин. 12, 49), имел целью исполнить во всем волю Отца (Ин. 5, 30). Воля Отца и Сына и Святаго Духа – одна. По отношению к людям она заключается в спасении людей».
А.: Значит, просто нужно брать и читать, следовать неким правилам, и молитве можно научиться как некому ремеслу?
О.Н.: При наличии обширнейшего и глубокого свода знаний о молитве у каждого вырабатывается своя «звуковая дорожка» общения с горним миром. Познакомившись с православной литературой о молитве, ты найдешь множество поучений и подсказок, так что сможешь найти то, что тебе подойдет, ляжет «на сердце». Но по-хорошему, надо найти человека, прошедшего некий путь и способного тебя научить. Священники по большому счету, для этого и предназначены.
Знаешь, в этом смысле мне запомнился рассказ одного старца, к которому после войны в келью пришел офицер. В разговоре он сказал: «Отче, а я на войне научился молитве». Монах попросил его: «А ну, покажи то, о чем говоришь». Тогда этот солдат, прошедший сражения, спокойно сказал: «Хорошо». Не торопясь снял шинель, медленно сложил ее в угол, как-то посерьезнел, обратился к иконам, и некоторое время смотрел на них, как бы привыкая к месту. Тогда старец сказал: «Вижу, умеешь», уловив даже по некоторым понятным ему деталям, что война научила этого воина подлинной молитве.
А вот еще сама истинная, пронзительная молитва, родившаяся на войне, текст которой был найден в шинели у одного простого русского солдата, погибшего во время Отечественной войны.
Письмо к Богу
«Послушай, Бог... Ещё ни разу в жизни
С Тобой не говорил я, но сегодня
Мне хочется приветствовать Тебя.
Ты знаешь, с детских лет мне говорили,
Что нет Тебя. И я, дурак, поверил.
Твоих я никогда не созерцал творений.
И вот сегодня ночью я смотрел
Из кратера, что выбила граната,
На небо звёздное, что было надо мной.
Я понял вдруг, любуясь мирозданьем,
Каким жестоким может быть обман.
Не знаю, Боже, дашь ли Ты мне руку,
Но я Тебе скажу, и Ты меня поймёшь:
Не странно ль, что средь ужасающего ада
Мне вдруг открылся свет и я узнал Тебя?
А кроме этого мне нечего сказать,
Вот только, что я рад, что я Тебя узнал.
На полночь мы назначены в атаку,
Но мне не страшно: Ты на нас глядишь...
Сигнал. Ну что ж? Я должен отправляться.
Мне было хорошо с Тобой. Ещё хочу сказать,
Что, как Ты знаешь, битва будет злая,
И, может, ночью же к Тебе я постучусь.
И вот, хоть до сих пор Тебе я не был другом,
Позволишь ли Ты мне войти, когда приду?
Но, кажется, я плачу. Боже мой, Ты видишь,
Со мной случилось то, что нынче я прозрел.
Прощай, мой Бог, иду. И вряд ли уж вернусь.
Как странно, но теперь я смерти не боюсь.»
Вот так – просто и искренно, даже по-детски, собственно, так как и должно происходить в обращении к Господу.
А. : Да, действительно, просто и трогательно. Спокойно, и в то же время торжественно, будто держась за Его руку. Очень славно…
О.Н.: Всех свойств молитвы не описать - это боговдохновенное творчество человечества, порой даже формальное, «дежурное» произнесение молитв производит поразительные действия. К примеру, не так давно один известный заезжий «экстрасенс»-гастролер не смог проводить свои, так называемые, концертные «исцеления» просто потому, что по благословению местного священника несколько его прихожан, сидя в разных местах зала, просто тихо читали православные молитвы. Их воздействие было настолько сильным, что после просьб и даже угроз «маэстро» прекратить их чтение все его «умение» улетучилось, и, в конце концов, ему пришлось гастроли спешно свернуть, уехав восвояси.
А.: А тогда получается, что в храме, когда собирается множество людей, сила молитвенного воздействия увеличивается?
О.Н.: Скажем точнее – должна. Ибо, увы, далеко не всякое богослужение нынче наполняется подлинной, неформальной молитвой. Богослужение – это великолепная, тысячелетиями выработанная Церковью форма молитвенного предстояния перед Всевышним, когда отдельные, пусть слабые, голоса собираются в мощный пучок, умноженный их общей соборной силой. Она тем ценнее, чем более «качественная» молитва творится внутри этого священнодействия. Бывает, что ее и нет вовсе, тогда форма остается незаполненной молитвенным содержанием.
Сегодня, к сожалению, нередко основные богослужебные усилия прикладываются к «внешнему», к обрамлению, когда сердцевины не оказывается, а ее подменяет религиозная бутафория. Но, тем не менее, в храмы приходить необходимо, особенно в наше «развинченное» время. Даже сама церковная форма – иконы, свечи, чтение молитв, богослужебная обрядовость имеет непреходящее воздействие на человека, часто оказываемое на него через неведомые нам «поры» нашей личности. Особенно важно приводить в хорошее храмовое пространство детей, деликатно приучая их к молитвенному предстоянию в общей соборной молитве.
А.: Я не раз наблюдал, в том числе по телевидению, собрания разных иных «церквей», в основном, иноземного свойства. Их совместная молитва имеет те же свойства?
О.Н.: Видишь ли, одно время, когда мне пришлось познакомиться с протестантской литературой, в глаза бросилась особенность: у всех этих религиозных организаций практически отсутствуют тексты, направленные на приучение человека к молитвенному деланию, на объяснение и толкование смыслов молитвы и т.п. Такой проблематики для них не существует – молись, пой хором гимны (номер такой-то), и все тут! Молитва для них – дело совершенно «ясное». В то же время, пожалуй, основной объем православной литературы именно о молитве, о путях и о способах ее «стяжания».
Согласно православному вероучению, основа духовной жизни христианина строится, главным образом, на молитвенном «факторе». И потому молитвенный опыт Православной Церкви кардинально отличается от того, что называется молитвой во множестве общин и организаций, называемых нынче христианскими. И эти отличия сущностные, а не только формальные.
Православная молитва – это интерпретация, прочтение и «прожитие» Евангелия достигшими небожительства нашими святыми, на которых оно в полной мере исполнилось, равно, как и обещание Христа открыть дорогу человечеству в Небесное Царство. С другой стороны, именно (и более всего) в молитве проявляются «трактовки» Евангелия и Христианства в иных конфессиях, относящих себя к христианским. И это различие поразительно в своей дистанции, масштабе и глубине. Степень духовной наполненности молитвы ясно свидетельствует о состоятельности и истинности тех или иных религиозных объединений.
Православие утверждено на безбрежном евангельском поле, засеянном Христом и нынче густо колосящемся духовными нивами тяжелых, наполненных колосьев молитвенных трудов наших преподобных отцов. Молитвы сегодня необходимо особенно много: народ, страна, мир нуждаются в ней как никогда. Без молитвенного обращения к Создателю, без призывания Его Божественного участия утвердить порядок и благочестие в земных делах невозможно. И все также актуально для нас звучат евангельские слова Христа: «Тогда говорит ученикам Своим: жатвы много, а делателей мало; итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою» (Мф. 9,37-38).
