Часто случается так, что человек, уверовавший и начавший благочестивую жизнь, но не изведавший еще своего глубокого греховного повреждения, впадает в мнение о себе, что он всею душою любит Бога, начинает искать в себе признаки этой любви, старается всеусиленно разгорячить в сердце это чувство, сам искусственно изображает его в себе таким, как он себе его представляет. Иногда диавол так тонко скрывает от человека его страстные наклонности души, его внутренние болезни, что тот видит себя почти чистым, как белый лист бумаги, и начинает сам живописать разные "духовные" переживания, которые на самом деле незнакомы его сердцу и очень еще далеки от него. Тогда очень легко может сложиться впечатление, что он и вправду любит Бога всею душою и сердцем и Ему Единому желает служить, Им только и живет. Но на самом деле ничего этого нет. Допустим: появилось у верующего некоторое усердие к молитве, ум несколько заинтересовался чтением Св. Писания и святых отцов, сердцу усладилась какая-то духовная мысль и т.п. - ведь у каждого бывают такие просветления, утешения от Бога, но если при этом человек не видит свою темную сторону души, бездну греха в себе, все внимание его будет направлено на эти малые светлые пятна, - то легко сложится убеждение, что и все в нем светло.
Ясно видно из всех наставлений свв. отцов, из житий преподобных, да и из всего учения Православной Церкви, что никто не приходил к действительно светлому состоянию скоро и без жестокой борьбы.
Конечно, ни у кого не повернется язык сказать: "я не люблю Бога", но на самом деле чаще всего так и есть. И не столько ужасно увидеть это в себе и взыскать пути к этой любви, как ужасно помышлять, что мы уже любим Бога. Чаще всего в этом сокрыта любовь не к Богу, а к себе. У нас может сложиться о себе мнение, некоторый идол в нашем самовоззрении, и мы представляем сами себя таким горящим ревностью, любящим всецело Бога человеком, ненавидящим этот лукавый мир и жаждущим только небесного. Тогда, когда мы возлюбим себя такими, мысленно одев себя в эту добродетель, мы начинаем воздавать тайно хвалу этому идолу нашему: все, что мы как будто творим во Имя Божие, по любви к Богу, на самом деле потешает наше самомнение, от каждого подвига растет в нас этот идол, украшается, прославляется в нас, утверждается в нас эта мысль о себе: "я - истинно любящий Бога христианин, я ревностный, я готов на все идти ради Бога" и т. д. Этот взгляд на себя может давать человеку необыкновенный стимул к совершению различных подвигов и внешних добродетелей.
Диавол, видя такое самодовольное настроение сердца, чтоб еще более укрепить человека в его довольстве собой, отводит от него все свои разжжения и досаждения, которыми обычно распаляет в нас страсти, так что человек совершенно перестает видеть в себе какие-либо серьезные греховные наклонности и еще более утверждается в своей прелести. Разные незначительные свои погрешности он искореняет ревностно, думая, что в этом и содержится вся главная его духовная брань. Это как раз и есть та фарисеева закваска, которая комара отцеживает, а верблюда поглощает (Мф. 23, 24).
На самом же деле, до того, как насадится в верующем истинная ревность и любовь к Богу, ему предлежит долгий и скорбный путь, часто придется ему проходить каменистую пустыню сердечного нечувствия и ожесточения, окунаться в холодную, грязную воду своих страстей, нечистых помыслов, осквернений; какие же только он не увидит в себе безумные, сатанинские, нелепые наклонности, пожелания - в уме, в сердце, во всех своих внутренних силах; сколько раз впадет в уныние, увидит себя самым негодным, ни на что доброе неспособным, почти что врагом Божиим. Сколько раз он увидит в себе сильнейшую привязанность к земле, к самому плотскому, даже к делам бесовским найдет в себе симпатию и сочувствие, сколько раз ужаснется о себе, восплачет, взмолится, сколько раз падет и восстанет, прежде чем начнут спадать милостью Божией с него эти цепи греха. И это все при том, что христианин обновлен св. крещением, которым исцеляются все недуги падшего естества, восстанавливаются образ и подобие Божие в нем, насаждается в человека Святой Дух, уничтожается повреждение свойств и т.д. - Да. Но благодатное состояние крещения нуждается в поддержании жительством по евангельским заповедям. Мы же, ожив в пакибытие крещением, снова умерщвляем себя жизнью по плоти, жизнью для греха, для земных наслаждений и приобретений. Благодать крещения остается без действия, как светлое солнце, закрытое тучами, как драгоценный талант, закопанный в землю [1].
Так что не скоро и не легко достигает христианин истинной любви к Богу. Вот что об этом говорит святой епископ Игнатий:
"Весьма часто мы приступаем к служению Богу при посредстве такого способа, который противен установлению Божию, воспрещен Богом, который приносит душам нашим не пользу, а вред. Так, некоторые, прочитав в Священном Писании, что любовь есть возвышеннейшая из добродетелей, что она - Бог, начинают и усиливаются тотчас развивать в сердце своем чувство любви, им растворять молитвы свои, богомыслие, все действия свои. Бог отвращается от этой жертвы нечистой. Он требует от человека любви, но любви истинной, духовной, святой, а не мечтательной, плотской, оскверненной гордостью и сладострастием. Бога невозможно иначе любить, как сердцем очищенным и освященным Божественною благодатию. Любовь к Богу есть дар Божий: она изливается в души истинных рабов Божиих действием Святого Духа. Напротив того, та любовь, которая принадлежит к числу наших естественных свойств, находится в греховном повреждении, объемлющем весь род человеческий, все существо каждого человека, все свойства каждого человека...
Преждевременное стремление к развитию в себе чувства любви к Богу уже есть самообольщение. Оно немедленно устраняет от правильного служения Богу, немедленно вводит в разнообразное заблуждение, оканчивается повреждением и гибелью души...
Ветхий Завет повествует о страшной казни, которой подверглись Надав и Авиуд, два сына Аароновы, жрецы народа израильского. Каждый из них, сказано в книге Левит (Левит. 10, 1-2), взял свою кадильницу, вложил в нее огнь и фимиам, принес пред Господа огнь чуждый, которого Господь не повелел приносить. Только освященный огнь, хранившийся в Скинии Свидения, мог быть употребляем при священнослужении израильтян. И изшел огнь от Господа, и попалил их, и они умерли пред Господом. Чуждый огнь в кадильнице жреца израильского изображает любовь падшего естества, отчуждившегося от Бога во всех своих свойствах. Казнью жреца дерзостного изображается умерщвление души, безрассудно и преступно приносящей в жертву Богу вожделение нечистое. Поражается такая душа смертию, погибает в самообольщении своем, в пламени страстей своих.
Напротив того, священный огнь, который один употребляется в священнодействиях, означает собою благодатную любовь. Огнь для Богослужения взимается не из падшего естества, - из Скинии Божией...
...Раскаяние в греховной жизни, печаль о грехах произвольных и невольных, борьба с греховными навыками, усилие победить их и печаль о насильном побеждении ими, принуждение себя к исполнению всех евангельских заповедей - вот наша доля. Нам предлежит испросить прощение у Бога, примириться с Ним, верностью к Нему загладить неверность, дружество со грехом заменить ненавистью ко греху. Примирившимся свойственна святая любовь...
Ощущение любви, которое приписывает себе грешник, непрестающий утопать во грехах, которое приписывает он себе неестественно и гордо, есть не что иное, как одна обманчивая, принужденная игра чувств, безотчетливое создание мечтательности и самомнения; всяк согрешаяй не виде Его, не позна Его (1 Ин. 3, 6), Который есть Любовь.
"Премудрый Господь, - говорит великий наставник монашествующих Исаак Сирин, - благоволит, чтоб мы снедали в поте лица хлеб духовный. Установил Он это не от злобы, но чтоб не произошло несварения и мы не умерли. Каждая добродетель есть матерь следующей за нею. Если оставишь матерь, рождающую добродетели, и устремишься к взысканию дщерей, прежде стяжания матери их, то добродетели эти соделываются ехиднами для души. Если не отвергнешь их от себя, скоро умрешь (сл. 72). Духовный разум естественно последует за деланием добродетелей. Тому и другому предшествуют страх и любовь. Опять: страх предшествует любви. Всякий, бесстыдно утверждающий, что можно приобрести последующее, не упражняясь предварительно в предшествующем, без сомнения, положил первое основание погибели для души своей. Господом установлен такой путь, что последнее рождается от первого" (сл. 5).
"...Каждый говорит, что желает любить Бога; говорят это не только христиане, но и неправо поклоняющиеся Богу. Это слово говорится обыкновенно каждым. Но при таких словах движется только язык, между тем как душа не ощущает того, что говорится. Многие больные не знают даже того, что они больны. Злоба есть болезнь души, и прелесть - утрата истины. Весьма многие, зараженные этими недугами, провозглашают свое здравие, и многими бывают похваляемы. Если душа не уврачуется от злобы и не стяжет естественного здравия, в котором она создана, если не возродится в здравие Духом, то человеку невозможно пожелать чего-либо вышеестественного, свойственного Духу, потому что душа, доколе находится в недуге по причине страстей, дотоле неспособна ощущать ощущением своим духовное, и не умеет желать его, но желает только от слышания и чтения Писаний"(ел. 55) [2].
"Когда человек сподобится ощутить что-либо духовное, т. е. ощущение от Бога, тогда он поймет, что все собственные душевные ощущения ничтожны, сопряжены с самообольщением. К земле обетованной надобно пройти через пустыню. Идя по этой пустыне, надо знать, что она - пустыня, а не земля обетованная, чтоб не принять какого-либо оазиса пустынного с роскошною и богатою природою за землю обетованную и по этой причине не лишиться земли обетованной..." [3].
"Совершенство любви заключается в соединении с Богом, преуспеяние в любви сопряжено с неизъяснимым духовным утешением, наслаждением и просвещением. Но в начале подвига ученик любви должен выдержать жестокую борьбу с самим собою, с глубоко поврежденным естеством своим: зло, природнившееся грехопадением естеству, сделалось для него законом, воюющим и возмущающимся против Закона Божия, против закона святой Любви" [4].
"Многие подвижники, приняв естественную любовь за Божественную, разгорячили кровь свою, разгорячили и мечтательность. Состояние разгорячения переходит очень легко в состояние исступления. Находящихся в разгорячении и исступлении многие сочли исполненными благодати и святости, а они, несчастные, - жертвы самообольщения" [5].
"Божественная ревность есть огнь, но не разгорячающий крови! Он погашает в ней разгорячение, приводит в спокойное состояние (Добротолюбие, 1 ч. Собеседование Максима Капсокаливи с преп. Григорием Синаитом). Ревность плотского мудрования всегда сопряжена с разгорячением крови, с нашествием многочисленных помыслов и мечтаний" [6].
"Есть действие от крови, кажущееся для неопытных действием благим, духовным, а оно не благое и не духовное, - оно из падшего естества нашего и познается по тому, что порывисто, горячо, нарушает мир в себе и ближних. Действие духовное рождается из мира и рождает мир... Смотри за твоими водами (сердечными чувствами), чтоб они текли тихо, как сказал Пророк о водах Силоамских: "воды Силоамли текущие тисе". Всякое разгоряченное чувство - кровяное! Не сочти его усердием, ревностью по благочестию, любовью к Богу и ближним. Нет, - это движение души, произведенное в ней нервами, кровию. А кровь приводится в движение душевными страстями, которые орудия и цепи миродержца, его скипетр, держава. Храни себя в глубоком мире и отвергай все, нарушающее мир, как неправильное, хотя бы оно имело наружность правильную и праведную" [7].
"Желающий приступить к Богу для служения Ему должен предаться руководству страха Божия... Страх очищает человека, предуготовляет для любви: мы бываем рабами [8] для того, чтоб законно соделаться чадами. По мере очищения покаянием начинаем ощущать присутствие Божие; от ощущения присутствия Божия является святое ощущение страха...
Если желаем стяжать любовь к Богу, возлюбим евангельские заповеди; продадим наши похотения и пристрастия, купим ценою отречения от себя село - сердце наше, которое без этой купли не может принадлежать нам; возделаем его заповедями и найдем сокровенное на нем небесное сокровище - любовь" [9].
Примечания
1. Епископ Игнатий Брянчанинов. Т. 2, "Слово о страхе Божием и о любви Божией" стр. 56.
2. Епископ Игнатий Брянчанинов. Т. 2, "Слово о страхе Божием и о любви Божией", стр. 52-59.
3. "Морально-аскетические воззрения епископа Игнатия" Леонида Соколова, часть 2.
4. Епископ Игнатий Брянчанинов. Т. 1, "О любви к Богу", стр. 128.
5. Там же, стр. 129.
6. Там же, т. 5, гл. 36, стр. 212.
7. Епископ Игнатий Брянчанинов. Письма к разным лицам. Письмо 59, стр. 84-85.
8. Трояким образом, - говорит Василий Великий, - мы благоугождаем Богу: из боязни мук - как рабы, ища награды, ради собственной пользы - как наемники, или ради любви к Богу творить добро ради самого добра - как сыновья (Авва Дорофей, поучение 4).
9. Епископ Игнатий Брянчанинов. Т. 2, стр. 60, 61, 68.
