Цель и смысл жизни человеческой
Христиане! Как часто мы теперь уносимся умом и сердцем в безконечные помышления и переживания, связанные с земной нашей деятельностью, как много мы мечтаем и фантазируем о внешнем мире, окружающем нас, о наших внешних обстоятельствах, как любим мы узнавать и расследовать многоразличные человеческие дела и происшествия! Нас глубоко затрагивает то, что делается где-нибудь в далекой Америке или Австралии, нам очень любопытно знать, как там живут люди, какие у них обычаи, каков их быт, какие у них дома и вещи и тому подобное. Мы любим узнавать разные подробности из жизни какого-нибудь президента, или известного музыканта, или давно умершего, нашумевшего своей скандальной жизнью поэта. Мы прослеживаем переживания и жизненные искания какого-нибудь известного в мире художника или поэта, глубоко принимаем к сердцу его житейские драмы, желаем проникнуть в тайники его душевной жизни и находим во всем этом много увлекательного. Мы нежалеем времени и сил, изучая какие-нибудь земные головоломные науки и искусства, вслушиваемся и пытаемся проникнуть в безсмысленнейшие измышления современных умоисступленных “мудрецов”. Мы также любим тонко умствовать о совершенно нас не касающихся, но популярных среди мирян предметах. Мы копим разные знания и впечатления, которые никогда нам не принесут пользы...
Но при этом как редко, как холодно, безвкусно мы обращаемся к главнейшей и первейшей науке из наук – Христианству! Как мало мы думаем о Боге и о смысле нашего пребывания здесь, в этом мире, и о том грандиозном и ужасном, что встретит нас пред лицом Вечности. Нам любопытнее то, как выглядит поверхность Луны или Марса, чем то, что есть в нас самих, кто есть мы сами, что за силы и порывы в нас действуют, какой смысл несет в себе сама наша жизнь, как мы и вся наша деятельность видятся Богу, какую цену все это имеет пред Его Судом.
Мы исследуем, отчего, мол, такой-то, почитаемый миром человек, какая-нибудь знаменитость, вдруг трагически закончил свою сумбурную жизнь, собираем про это разные сплетни, но не хотим найти корень и причину своих собственных внутренних болезней и неустройств. Мы ищем виновников политических смут в беснующемся мире, спорим о политиках, разбираем их ошибки, выясняем правоту или несостоятельность той или иной политической партии, обвиняем того или иного общественного деятеля в страстности и непоследовательности, а сами в это время предаемся безчисленному множеству страстей и прегрешений, нарушаем самые главные христианские законы, забываем, пред Кем мы должны ходить...
А ведь сколько самого удивительного, увлекательного, душеполезного можно найти в размышлениях христианских: о человеке, о нашей собственной душе, о смысле и цели нашей же жизни! Итак, хоть немного отвлечемся от внешнего житейского хаоса и посмотрим на себя: кто мы, зачем мы здесь, на этой земле, находимся, что требуется от нас, для какой цели мы сотворены, куда нам надо идти в этой жизни, что в конце ее ждет нас.
“Смотрю на видимое нами великолепное и обширное мироздание, – говорит Епископ Игнатий в “Слове о человеке”, – поражаюсь недоумением и удивлением. Повсюду вижу непостижимое! ...Непостижимо для меня раскинут широкий свод небес, утверждены на своих местах и в своих путях огромные светила небесные; столько же непостижимо произрастает из земли травинка, небрежно попираемая ногами. Она тянет из земли нужные для себя соки, разлагает их, образует из них свойственные себе качество, вкус, запах, цвет, плод; возле нее другой стебелек, из той же земли, из таких же соков, вырабатывает принадлежности совсем иные, последуй отдельным, своим законам, и часто возле вкуснейшей ягоды или благовоннейшего цветка произрастает злак, напитанный смертоносным ядом...
Среди предметов необъятного мироздания вижу себя – человека. Кто я? Откуда и для чего являюсь на земле? Какая вообще цель моего существования? Какая причина и цель моей земной жизни, этого странствования, краткого в сравнении с вечностью, продолжительного и утомительного в отношении к самому себе? Являюсь в бытие безсознательно, без всякого со стороны моей согласия; увожусь из этой жизни против моей воли, в час неопределенный, непредугаданный. Являюсь и увожусь как творение. Живу на земле, не зная будущего. Мне неизвестно, что сделается со мною чрез день, чрез несколько минут. Постоянно встречаюсь с неожиданным. Постоянно нахожусь под влиянием обстоятельств и обстановки, которые порабощают меня себе. Одна привычка, одна проводимая безрассудно жизнь мирит с таким странным положением. Не может оно укрыться от наблюдателя. Что делается со мною, когда я, пробыв на земле срочное время, исчезаю с лица ее, исчезаю в неизвестности, подобно всем прочим человекам. Способ отшествия моего из земной жизни страшен: он именуется смертью. С понятием о смерти соединено понятие о прекращении существования: но во мне живет убеждение невольное, естественное, что я – безсмертен. Чувствую себя безсмертным: постоянно действую из этого чувства... Человек – тайна для самого себя...”28
Итак, в чем же смысл и какова конечная цель человеческой жизни, для чего сотворен он своим Творцом, для чего вселен в этот таинственный мир?
“Святое Евангелие, повторяемое и раскрываемое в Писаниях Апостолов, поучая о конечной цели человеческой жизни, выставляет на первом плане вечную жизнь. По евангельскому учению, жизнь человеческая не прекратится всецело здесь, на земле; могила и гроб для нее не граница. Земная жизнь есть лишь первая стадия жизни вообще: она продолжится и за пределами гроба навеки, причем сознание, личность каждого отдельного человека останутся неприкосновенными. И вот там-то, за гробом, а не здесь, на земле, конечная цель человеческой жизни, и там-то она вполне будет достигнута.
В чем же эта цель? – В преискреннем, теснейшем общении и единении с живым и личным Богом, Существом безконечно премудрым и благим, Богом истины и любви.
Но не слишком ли отвлеченно, не слишком ли высоко это учение? Да, учение это действительно возвышенно, и оно едва ли по силам даже философскому уму; но в то же время, тогда как философский ум затрудняется уяснить и воспринять его, это учение просто и его правда непосредственно сказывается и бывает вполне понятна самой простой и смиренной душе, которая с радостью приемлет ее. Дело в том, что евангельское учение о конечной цели жизни человеческой отвечает самым коренным запросам и потребностям человеческого духа, и потому он может найти в нем полное удовлетворение, а вместе с тем отраду и покой.
“Неужели со смертью моего тела окончательно прекратится моя жизнь, с последнею искрою света в потухающих глазах потухнет последний луч сознания, замрут навсегда мои чувства, стремления, моя мысль и моя личность обратятся в ничто?” – такие вопросы невольно возникают в уме каждого при мысли о конце земного бытия, при виде могил, постоянно поглощающих наших родных и знакомых. И когда на эти вопросы нам шепчут безотрадное “да”, сердце наше невольно сжимается от боли и, возмущаясь, отвечает: “Нет! Это ложь! Удел человека – безсмертие! За пределами гроба его ожидает вечная жизнь!” – свидетельствуя таким воплем-ответом, что потребность безсмертия, чаяние вечной жизни прирождены человеку... Евангелие удовлетворяет насущной потребности души человеческой, ставя выше всякого сомнения вечную жизнь за пределами гроба”29.
Человек безсмертен, он сотворен для вечной жизни, наделен высшими свойствами и способностями души, каких нет ни у кого из других видимых тварей, душа его безсмертна, ему даны разум, свободная воля, способность к чистой, безкорыстной любви, ему даны дар слова, способность передавать другим свои мысли и чувства, способность к творчеству, к познанию Божественных истин, к славословию Бога и многие другие возвышеннейшие возможности. Каково же назначение человека при всех этих его талантах?
В том, чтобы познавать своего Создателя и прославлять Его или, другими словами, чтобы любить Бога, любить Его всем сердцем, всею душою и всеми помышлениями своими, чтобы безконечно углубляться в эту любовь, познавать Бога все более и от этого еще более любить Его. И в самой этой любви к Совершенному Творцу вселенной и кроется источник всех безконечных радостей и блаженств для человеческой души в вечности. Как говорит Епископ Феофан: “Бог есть благо безконечное, достаточное для всех и на все века. В будущей жизни все приготовившие себя будут вкушать сие единое благо; и сами будут довольны и его не исчерпают, а все более и более будут жаждать и расширяться в жаждании и во вкушении”30.
Так что можно еще сказать, что человек создан Богом для величайшего и сладостнейшего нескончаемого блаженства. Св. Иоанн Дамаскин говорит: “Благий и Преблагий Бог не удовольствовался созерцанием Себя Самого, но по преизбытку благости восхотел, чтобы произошло нечто, что в будущем пользовалось бы Его благодеяниями и было причастно Его благости. Он приводит из несущего в бытие и творит все без изъятия, как невидимое, так и видимое, также и человека, составленного из видимого и невидимого” 31. Тот же Отец говорит еще: “Мир сотворен Богом, дабы и другие существа, прославляя Его, участвовали в Его благости” 32. Св. Григорий Богослов: “Так как для Благости Божией не довольно было заниматься только созерцанием Себя Самого, а надлежало, чтобы благо разливалось все далее и далее так, чтобы число облагодетельствованных было как можно больше (потому что это свойственно высочайшей благости), – то Бог измышляет прежде всего ангельские небесные силы; и мысль стала делом, которое исполнено Словом и совершено Духом... Поскольку же первые тварь - были Ему благоугодны, то измышляет другой мир, вещественный и видимый, или стройный состав неба и земли и того, что есть между ними” 33.
Итак, по отношению к Богу назначение человека состоит в том, чтобы он познавал своего Создателя и прославлял Его. Соответственно этому и Спаситель заповедал нам:
– “Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех” (Мф. 5, 16). На эту цель человека, как на самую главную, указывали и древние Святые Отцы Церкви.
Св. Василий Великий: “Ты, сосуд благоустроенный, получивший бытие от Бога, прославляй своего Создателя. Ибо для того только ты и создан, чтобы быть достойным орудием славы Божией, и весь этот мир для тебя как бы живая книга, которая проповедует славу Божию и возвещает тебе, имеющему разум, о сокровенном и невидимом величии Божием, чтобы ты познавал Бога истины. Храни твердо в памяти мною сказанное” 34.
Св. Григорий Богослов: “Надлежало, чтобы поклонение Богу не ограничивалось одними горними, но были и долу некоторые поклонники, и все исполнилось славы Божией (потому что все – Божие); для сего созидается человек, почтенный рукотворением и образом Божиим” 35.
Св. Иоанн Златоуст: “Бог дал нам зрение, уста и слух для того, чтобы все члены наши служили Ему, чтобы мы и говорили угодное Ему и делали. Ему воспевали непрестанные песни. Ему воссылали благодарения”36.
Тот же Отец говорит: “Не для того Бог ввел нас в настоящую жизнь и вдунул в нас душу, чтобы мы пользовались только настоящим, но для того, чтобы все делали для жизни будущей, ибо только безсловесные созданы для одной настоящей жизни. А мы получили безсмертную душу для того, чтобы вполне приготовиться к будущей жизни. Если кто спросит: какое назначение коней, ослов, быков и других животных, то мы скажем, что не другое, как только то, чтобы они служили нам в настоящей жизни. А о нас нельзя сего сказать, для нас есть лучшее состояние после настоящей жизни, и нам все надобно делать так, чтобы там просиять, ликовать с ангелами, предстоять Царю Небесному всегда, в безконечные веки. Для того и душа наша создана безсмертною, да и тело будет безсмертно, чтобы мы наслаждались безконечными благами”37.
Таково назначение человека по отношению к Богу; в отношении же к самому себе назначение его то, чтобы он, как созданный по образу Божию с нравственными силами, старался постоянно развивать и усовершать эти силы чрез упражнение их в добрых делах и таким образом более и более уподоблялся своему Первообразу: “Будите убо вы совершени, якоже Отец ваш Небесный совершен есть” (Мф. 5, 48). Вот что говорят об этом Святые Отцы: Св. Григорий Богослов: “Мы сотворены на дела благие, чтоб славить и хвалить Сотворшего и сколько возможно подражать Богу”38.
Св. Василий Великий: “Устроение тела твоего есть для тебя училище о цели, для которой ты сотворен; ты сотворен прямым для того, чтобы не влачил ты жизни своей на земле, но взирал на небо и на Сущего там Бога, и чтобы не гонялся за скотским наслаждением, но согласно с данным тебе разумом жил небесною жизнью” 39.
Но так как, по мере преуспеяния человека в добродетели, он достигает блаженства, которое есть следствие добрых дел и награда за них, по учению Самого Спасителя о блаженствах (Мф. 5, 3 – 12), то можно выражаться, что человек, созданный на дела благие (Еф. 2, 10), с тем вместе создан и для блаженства и что, следовательно, блаженство составляет одну из целей человека, рассматриваемого по отношению к самому себе. И на эту цель человека указывали Святые Отцы.
Св. Григорий Богослов: “Мы получили бытие, чтобы благоденствовать; и благоденствовали после того, как получили бытие; нам вверен был рай, чтобы насладиться; нам дана была заповедь, чтобы сохранив ее, заслужить славу”40.
Св. Григорий Нисский: “Надлежало, чтобы человек, созданный для наслаждения Божественными благами, имел в природе своей нечто родственное с тем, чем будет наслаждаться, потому он и наделен жизнью, и разумом, и мудростью, и всеми Богоподобными свойствами”41.
Св. Иоанн Дамаскин: “Как благий. Бог сотворил нас не для того, чтобы наказывать, но чтобы мы были причастниками Его благости”42.
Назначение человека по отношению ко всей окружающей его природе ясно определяется в словах Самого Три-ипостасного Создателя: “сотворим человека по образу Нашему и по подобию, и да обладает рыбами морскими, и птицами небесными, и зверьми, и скотами, и всею землею, и всеми гады, пресмыкающимися по земли” (Быт. 1, 26). Как образ Божий, как сын и наследник в дому Небесного Отца, человек поставлен как бы посредником между Творцом и тварью земною.
Св. Амвросий: “По достоинству человек явился последним (при сотворении мира), как цель природы, созданный для правды, чтобы быть провозвестником правды между прочими животными; справедливо он явился последним, как венец всего творения, как причина мира, для которой создано все”43.
Св. Григорий Богослов: “Если последним явился в мир человек, почтенный Божиим рукотворением и образом, то сие нимало не удивительно: ибо для него, как для царя, надлежало приготовить царскую обитель, и потом уже ввести в нее царя в сопровождении всех тварей”44.
Блаж. Феодорит: “Бог всяческих, по сотворении видимой и невидимой твари, произвел напоследок человека, поставив его, как бы некоторый Свой образ, среди тварей неодушевленных и одушевленных, видимых и невидимых, дабы твари неодушевленные и одушевленные приносили ему пользу, как некую дань, а естества невидимые, имея попечение о человеке, свидетельствовали сим свою любовь ко Творцу”45.
“Последняя цель человека, – говорит Епископ Феофан, - в Боге, в общении или живом союзе с Богом. Созданный по образу и подобию Божию, человек по самой природе своей есть некоторым образом Божеского рода. Будучи же рода Божия, он не может не искать общения с Богом, не только как с своим началом и первообразом, но и как с верховным благом. Потому-то сердце наше и бывает довольно только тогда, когда обладает Богом и бывает обладаемо от Бога. Ничто, кроме Бога, не успокаивает его. Соломон много знал, многим обладал, многим наслаждался; но все это, наконец, должен был признать суетою и крушением духа (Еккл. 1, 8, 17- 18; 3, 10- 11:8, 17). Один покой для человека в Боге. “Что бо ми есть на небеси? И от Тебе что восхотех на земли? исчезе сердце мое и плоть моя, Боже сердца моего, и часть моя. Боже, во век” (Пс. 72, 25 -26). “В Боге – жизнь, – учит Василий Великий, – отчуждение и удаление от Бога есть зло, несноснейшее даже будущих геенских мучений, – зло самое тяжкое для человека, как для глаза лишение света и для животного отнятие жизни”. И еще: “Что было для души преимущественным благом? – Пребывание с Богом и единение с Ним посредством любви. Отпав от Него, она стала страдать”46. Посему-то нам внушается: “взыщите Господа, взыщите лица Его выну”, – (Пс. 104, 4). Пророк Моисей поставлял зрение лица Божия краем своих желаний и после того, уже, как Бог явил чрез него и в нем столько чрезвычайных действий Своей благости и всемогущества: “аще обретох благодать пред Тобою, яви ми Тебе Самого, да разумно вижду Тя” (Исх. 33, 13), - молился он. С каким страхом взывал ко Господу пророк Давид: “не отвержи мене от лица Твоего” (Пс. 50, 13), зная, что “удаляющие себе” от Него “погибнут!” (Пс. 72, 27). С каким желанием устремлялся он всегда к Богу: “возжада Тебе душа моя...” (Пс. 62, 2), “имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже!” (Пс. 41, 2). С какой теплотой упокоивался в Нем едином: “мне же прилеплятися Богови благо есть!” (Пс. 72, 28). Но не в этом одном устремлении всех желаний к Богу - наше благо. Жажда без утоления, алчба без насыщения, потребность без удовлетворения – есть скорбь, болезнь, мучение. Ища Бога, мы хотим обрести Его, хотим обладать Им и быть обладаемыми от Него, приискренно приобщиться Его, быть в Нем и Его иметь в себе (см. Макария Великого послание). В этом-то живом, внутреннем, непосредственном общении Бога с человеком и человека с Богом и есть его последняя цель.
Таким сие общение изображается в слове Божием. Так Сам Бог об одних говорит: “не имать Дух Мой пребывати в человецех сих, зане плоть суть” (Быт. 6, 3), – а другим обещает: “вселюся в них и похожду” (2 Кор. 6, 16). “Внимай, – говорит на сие место св. Златоуст, – кто обитает в тебе! Ты Бога носишь в себе”. Спаситель обещает внутреннейшее некое вселение Бога в сердце человеческое, когда говорит: “к нему приидем и обитель у него сотворим” (Ин. 14, 23). Св. Иоанн Богослов учит, что когда кто пребывает в любви, то не только он пребывает в Боге, но и Бог в нем пребывает (1 Ин. 4, 16). У св. отцов живое общение с Богом возводится до обожения человека. Так св. Григорий Богослов изображает человека “живым существом, чрез стремление к Богу достигающим обожения”
"Феодор, Епископ Едесский, так учит о цели человека: “цель жизни нашей есть блаженство, или, что все равно, Царство Небесное или Царство Божие, которое состоит не только в том, чтобы зреть царственную, так сказать, Троицу, но и в том, чтобы получать божественное влияние и как бы принимать обожение и в сем влиянии находить исполнение и совершение всех недостатков и несовершенств. В сем-то состоит пища умных сил, т. е. в восполнении недостатков посредством Божественного оного влияния”48.
У св. Макария почти в каждой беседе можно находить напоминание о живом общении души с Богом. Так, в 46 беседе он учит, что “Бог сотворил душу человека такою, чтобы быть ей невестою и сообщницею Его и чтобы Ему быть с нею единым растворением и единым духом” (§ 6). Посему, “если душа прилепляется Господу, то и Господь, милосердием и любовию подвигнутый, к ней приходит и ей прилепляется, и тако един дух, и едино растворение, и един разум бывает душа и Господь” (§ 8). “Для человека нужно, – говорит он в другом месте, – чтобы не только сам он был в Боге, но и Бог был в нем”.
Не подумал бы кто, однако ж, что живой союз с Богом есть исчезновение души в Боге с насилием ее самостоятельности и свободы. Нет, хотя душа действительно стоит при сем под Божественным влиянием, прикасается некоторым образом Богу и проникается Его силою, однако ж не перестает быть душою – существом разумно-свободным, подобно тому, как раскаленное железо или уголь, проникаясь огнем, не перестают быть железом и углем. Она приобретает только чрез сие общение полнейшую и скорейшую силу действовать по воле Божией – свободно, но и безпрекословно.
С другой стороны, и то неверно, если бы кто стал думать, что когда Богообщение поставляется последней целью человека, то человек сподобится его после, в конце, например, всех трудов своих. Нет, оно должно быть всегдашним, непрерывным состоянием человека, так что, коль скоро нет общения с Богом, коль скоро оно не ощущается, человек должен сознаться, что стоит вне своей цели и своего назначения.
Состояние, в котором человек сознает, что Бог истинный есть его Бог, и сам он есть Божий, т. е. говорит в сердце своем Богу: “Господь мой и Бог мой” (Ин. 20, 28), как апостол Фома, и к себе самому: “Божий есмь – Божий есмь” (Ис. 44, 5), такое состояние есть единое истинное состояние человека, есть единый решительный признак присутствия в нем начала истинно-нравственной и духовной жизни.
Итак, далеки от истины те, кои поставляют последней целью человека самого же человека, какими бы пышными названиями они ни украшали ее, развитием, например, духовных сил или стремлением к усовершенствованию. При такой цели люди разъединяются заботою только о себе и привыкают все обращать в средство, не исключая даже и Самого Бога, тогда как на самом деле человек, как и все сотворенное, есть средство в деснице Божией для целей Его Божественного Промысла. “Вся созда Господь Себе ради” (Притч. 16, 4). Посему “о Нем живем, движемся и есмы” (Деян. 17, 28), “яко из Того, и Тем, и в Нем всяческая”(Рим. 11,36).
Несправедливо последней целью человека поставлять и одно благо ближних, т. е. людей, даже и в том смысле, что вся забота его должна быть обращена на благосостояние общества. Содействовать общему благу есть, безпрекословно, долг человека, но не первый и не исключительный. Если поставить это первым долгом, то всякий человек мысль и сердце обратит на других, а не к Богу, и следовательно все в совокупности составят общество людей, сомкнутых в себе, но душой отторгнутых от Бога. Это будет тело без главы. Напротив, при Богообщении все люди, сходясь в сей единой цели, не мысленно только, но самым делом соединяются и все, единым духом и единою силою преисполняясь, составляют единое, живое и стройное тело. Под этим только условием и может созидаться и истинный и надежный союз между людьми”49.
Человек созидается после всех видимых тварей. Ибо всеобщий порядок видимого творения состоял в постоянном восхождении к совершеннейшему; человек есть малый мир, сокращение и как бы чистейшее извлечение всех естеств видимого мира, все прочие твари сотворены на службу его, и потому он вводится в мир, как владыка в дом, как священник во храм, совершенно устроенный и украшенный. Итак, после создания животных земных, в шестой день Бог увенчал Свои творения созданием человека, который после всех явился на земле, как царь в своем владении.
Из св. Писания мы видим, что сотворению человека предшествует совет Бога с Самим Собою: “и рече Бог: сотворим человека” (Быт. 1, 26). Этим ясно высказывается, что с человеком начинается нечто новое в видимом мире, отличное от всего прежде созданного. Потом, человек творится не одним повелением и не однократным действием, но непосредственным и постепенным образованием: “и созда Бог человека, персть взем от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни” (Быт. 2, 7). Так сотворен первый человек – Адам; “и наложи Бог изступление на Адама, и успе: и взя едино от ребр его, и исполни плотию вместо его. И созда Господь Бог ребро, еже взя от Адама, в жену, и приводе ю ко Адаму” (Быт. 2, 21 – 22): так сотворена первая жена - Ева. Наконец, первые люди созидаются по образу и по подобию Самого Творца и получают благословение господствовать над всею землею: “и сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его: мужа и жену сотвори их. И благослови их Бог, глаголя: раститеся и множитеся, и наполните землю, и господствуйте ею, и обладайте рыбами морскими, и птицами небесными, и зверьми, и всеми скотами, и всею землею, и всеми гадами пресмыкающимися по земли” (Быт. 1, 27 – 28). Все это показывает, что человек не есть продолжение рода созданных до него существ земных, не есть высшая только порода животных: он – род Божий (Деян. 17, 29) и хотя замыкает собою цепь земных творений, но вместе с тем составляет в ней звено, которым тварь соединяется с Творцом Своим. Существование окружающих его тварей есть только чувственное и временное; а человек, – хотя и в теле, живет духом, – хотя и во времени, начинает путь к вечности, – хотя и в царстве и над царством природы, принадлежит в то же время Царству Небесному (Фил.3,20)50.
Митрополит Макарий: “Как образ Божий, как сын и наследник в дому Небесного Отца, человек поставлен быть как бы посредником между Творцом и. земной тварью: в частности, предназначен быть как бы ее пророком, чтобы словом и делом провозвещать в ней волю Божию; ее первосвященником, чтобы возносить от лица всех земнородных жертву хвалы и благодарения Богу и низводить на землю благословения небесные; главою и царем, чтобы, сосредотачивая в себе цели бытия всех видимых тварей, он мог соединить через себя все с Богом, и таким образом всю цепь земных творений содержать в стройном союзе и порядке”. Таким и был создан первый человек, создан способным выполнять свое назначение при том свободно, добровольно, радостно, по влечению души, а не по принуждению”01.
